Как найти то место, с которого “все пошло не так”
Обращение епископа Петроградского и Гдовского Григория (Лурье) к монашеству внутри РПЦ МП

Пятнадцать или двадцать или двадцать пять лет назад вы принимали монашество. В молодости бывают разные причины принимать монашество, но я обращаюсь только к тем, у кого они были религиозными. Вы не собирались делать церковной карьеры, и вас никто не брал «на слабо». Тогда этот выбор был самоочевидным фактом веры. А сейчас кажется, что велосипедная цепь слетела, и педали крутятся зря. Вы постригались не для того, чтобы жить так, как вы живете сейчас. Но вы не готовы с этим смириться и просто доживать свой век, как получится (если готовы – на этом месте можно перестать читать). Вы живете материально благополучно, но бессмысленно. И это еще мягко говоря, так как все бессмысленное приобретает свой собственный и разрушительный смысл.

Многие от меня ожидают, что я порекомендую переходить из еретической МП в истинную Церковь и буду обещать, что тогда все наладится. Но я обещаю ровно противоположное: если вы, такие как есть, перейдете в истинную Церковь, то сделаете еще хуже себе и испортите пространство вокруг себя в истинной Церкви. Плавали, знаем: очень много было таких переходов за последние 20 лет. Вам нужно совершенно другое: найти то место, с которого у вас пошло все не так, и начать исправляться внутренне. Разумеется, я считаю, что это будет началом пути в истинную Церковь, но пути небыстрого и многоэтапного. Начать нужно прямо в МП, никуда из нее не уходя.

Как найти «то место, с которого пошло все не так»? Разговорами с самим собой тут не особо поможешь. Если бы у тебя сохранялась способность к рассуждению о самом себе, ты бы не оказался там, где ты оказался. Нужно более острое врачевство.

Нужно начать с того, чтобы понять, на что ты променял свои монашеские обеты. Тут возможны разные варианты, будем перечислять их по очереди.

Первый и самый грубый: ты их поменял на еду. Положим, не просто на еду, но за все материальное содержание, за не самый плохой материальный уровень жизни. Ты монах в монастыре или настоятель скромного, но самостоятельного прихода. По-хорошему, ты сам знаешь, что должен делать монах, оказавшись в такой западне. Но если по-хорошему не получается — ты говоришь «копати не могу, просити стыждуся», — то тогда хотя бы подражай тому домоправителю, который говорит это в Евангелии: найди себе друзей от маммоны неправедной. Пока у тебя есть деньги, которые являются твоей личной собственностью (не собственностью МП), пока у тебя есть люди, которые тебе доверяют и готовы жертвовать на твою церковную деятельность, устрой для себя новое место для монашеской общины или, если ты один, для уединенной монашеской жизни. А на текущие твои нужды ты всегда заработаешь обычным человеческим — а не поповским — трудом: ты не мирской священник, у тебя нет семерых по лавкам, а лично на себя тебе много тратить не надо.

Для монашеской жизни нужны монахи. Еще раз: не архиереи, не прихожане, не спонсоры, не паломники, не губернаторы, а только монахи. А для твоей личной монашеской жизни нужен только ты. Никто не помешает тебе устроить часовню для монашеских служб. А если тебя к ежедневному богослужению уже не тянет, то, по крайней мере, заставь себя. (Варианта, будто ты вообще не понимаешь, зачем тебе ежедневное богослужение, я не рассматриваю). Наладишь ежедневное богослужение — найдешь и работу, которая дает пропитание. Сейчас ты живешь паразитом, и сам это знаешь. Монах должен питаться не приношениями суеверных захожан, а собственным трудом, но богослужение – это никакой не труд. Нужно работать, как все люди. Египетские монахи из патериков, если они не плели корзины, нанимались сезонными рабочими на уборку урожая. И тебе нечего гнушаться работой, которую делают рядом с тобой обычные люди, язычники и безбожники.

Макарий Александрийский говорил: «Не живи в славном месте». Если по молодости ты стремился жить в славном древнерусском монастыре, то теперь пора бы и понять, что ты стал золотой рыбкой в хозяйском аквариуме: тебя показывают высокопоставленным гостям, чтобы всегда можно было сказать, что у нас тут монашеская жизнь, и попросить под это денег из госбюджета. Но ты знаешь цену этой монашеской жизни.

Но, может быть, ты думаешь, что это другие монахи занимаются пусканием пыли в глаза бизнесменам и госчиновникам, а ты-то занимаешься только хорошими делами. Ты скромно трудишься где-то на заднем дворе, ты, может быть, исповедуешь братию и хотя бы отчасти делаешь мир вокруг себя чище. Хорошо. Тогда представь себе благочестивую женщину истинно христианской профессии – уборщицу. Но представь себе также, что она работает уборщицей в блудилище. Вот такова цена и твоей христианской профессии.

Второй вариант:

Твое нынешнее пребывание определяется советами тех, кого ты воспринимаешь как старцев. Ты уверен, что это были святые, которые о тебе возвещали непосредственно открытую им волю Божию? — Если да, то прекрасно: никаких проблем у тебя нет, ты меня зря читаешь. Но, может быть, ты считаешь, что просто полезно оказать послушание даже и не святому старцу. Но тогда вспомни, что послушанию должно предшествовать рассуждение. Прежде чем кому-то довериться, нужно проверить. Это точно твой случай? Было у тебя в молодости рассуждение?

Если все-таки нет, то отнесись осторожнее. Старец, может быть, был и хорошим, и очень может быть, что он принес тебе в чем-то очень существенную пользу. Но просто он не дает ответа сразу на все вопросы. Возможно, он чего-то не видел даже и в тогдашней, давнишней, ситуации. И уж точно, что он не предвидел то, что произошло потом.

Третий вариант:

У тебя трудная жизнь, но ты постоянно ощущаешь присутствие благодати церковных таинств в твоей жизни. У мирян все это бывает в более разбавленном виде: они благодушествуют, всех любят, слушают песни иеромонаха Романа, и напряженные мышцы их души расслабляются. У монахов все круче. Бывает, что они начинают жить особыми внутренними состояниями, которые посещают их время от времени, а остальное время жизни проходит в их ожидании.

Даже если бы это была благодать Божия, то такое к ней отношение некоторые святые отцы называли «духовным сладострастием» (ведущим, разумеется, к прелести). Но чаще это – достигаемая одними лишь психологическими методами стимуляция организма к выработке эндорфинов. Кто не знает этого слова, объясню проще: организм сам вырабатывает вещества, которые действуют в избыточном количестве как один из типов наркотиков, вызывая психологическую зависимость. Некоторые считают, что такая жизнь наркомана – это и есть настоящее монашество. Если ты тоже так считаешь, то мне тебя не переубедить: наркоманы обычно отрицают, что они зависимы, и им кажется, что у них все под контролем. Реабилитация наркомана теоретически возможна, но это слишком трудный процесс, который требует помощи специалистов. То, что я тут предлагаю, на наркоманов не рассчитано и, увы, никак им не пригодится.

Четвертый вариант:

Я бы и ушел, да куда ж идти? К кому? У всех остальных юрисдикций монашество не лучше, а, может, еще и похуже будет.

Вот, собственно, главный вопрос. Это вопрос о том, как отличить монаха от немонаха. У монаха такого вопроса нет. Монах не ищет, куда ему идти, чтобы стать монахом. Его монашество у него всегда при нем. Тебе не 20 лет и даже не 30, чтобы задавать такие вопросы.

Если у тебя появился такой вопрос, вспомни на него ответ сам. Чтобы рассуждать о юрисдикциях, нужно хотя бы вернуть себе способность рассуждать. А с ней ведь было все очень плохо все последние годы, когда жизнь шла по инерции. Нужно начать с того, чтобы остановить инерцию. Проще говоря – проснуться.

Вспомни, «зачем ты пришел сюда». Начни действовать так, как будто ты только что пришел. Но при этом так, как ты можешь действовать со своим нынешним жизненным опытом.

Перестань мешать себе быть ребенком, каким ты был, — с полной и наивной верой в идеалы монашества. Эта вера истинна и спасительна. Но при этом сохрани в себе то полезное, что ты приобрел, — ум змеи, без которого кротость голубя превращается в умственную дефективность.

Монах вне своей кельи – как рыба, вытащенная из воды. Но келья – это вовсе не твой нынешний чужой аквариум для декоративных рыбок. Не бойся выпрыгнуть из такого аквариума, но только сначала перестань быть декоративной рыбкой – а то ведь и впрямь помрешь. Пора перейти от декоративного монашества к настоящему. Найди свою настоящую келью.

Где настоящая келья, ты и сам помнишь, если только ты не оставил Иисусову молитву. А внешняя келья всегда приложится.

август 2013

P.S. Бонус. Интервью о монашестве.

-----------------------------------------------------------------------------------

Дело не в том, что начальство РПЦ МП стало таким зверовидным
Обращение епископа Григория (Лурье) (Архиерейское совещание РПАЦ) к пастырям и пастве РПЦ МП

Ощущение психологического дискомфорта от пребывания в РПЦ МП сегодня присутствует у многих. Поэтому тем более важно не наделать глупостей – не пытаться уходить из РПЦ МП, когда причин для этого никаких нет, а есть лишь некоторый психологический дискомфорт. Психологический дискомфорт лучше переработать психологическими же средствами, не сопровождая их резкими поступками в реальности.

Когда покидать РПЦ МП священнику, а когда прихожанам? Это два разных вопроса, и часто возникают недоразумения от того, что их путают.

Очень часто прихожане не чувствуют в своей жизни никакого присутствия архиерея, и картинки звероподобного поведения «священноначалия» РПЦ МП из либеральных СМИ не достигают их внимания. С епархиальным начальством приходится общаться священнику, и он своим телом прикрывает прихожан от зловонного дыхания епархиальной канцелярии.

Но вот священнику стало невмоготу. Он решил куда-нибудь уйти из РПЦ МП. И тут возникает дилемма. Конечно, прихожанам больше всего хотелось бы быть богатыми и здоровыми, а не бедными и больными, поэтому они предпочли бы сохранить и любимого священника, и все преференции принадлежности к господствующему вероисповеданию—начиная с того, что по всей стране можно заходить в любые храмы и спокойно удовлетворять свои религиозные потребности. Но если священник уходит из РПЦ МП, то он ставит прихожан перед выбором: или уходить вместе с ним, лишаясь преференций господствующей религии, или оставаться на месте, но лишиться любимого священника. У прихожан—как правило, застигнутых таким выбором врасплох,—возникает проблема «цена—качество»: как правило, изоляция от других приходов и прихожан РПЦ МП – это для них слишком дорогая цена за сохранение высокого качества священника. В общем и целом, качество отдельно взятого священника может быть и похуже, так как в рамках большой церковной организации падение качества компенсируется ростом количества: от отдельно взятого попа жизнь прихожан зависит меньше, чем в тех религиозных организациях, где приходов и клириков мало.

Опыт показывает, что в обычных приходах РПЦ МП подавляющее большинство прихожан никогда не пойдут за священником, уходящим из РПЦ МП. И они правы: если священник уходит из-за проблем с архиереем, то это он уходит из-за своих проблем, а у прихожан проблемы другие, свои: им незачем обрекать себя на серьезные неудобства ради участия в чужой игре (хотя бы в нее играл и горячо любимый пастырь). А я добавлю, что и пастырь таким уходом доказывает, что он не пастырь, а наемник есть и нерадит о овцах: было бы иначе – он бы не уходил по таким причинам, которые непосредственно касаются только его, но не прихожан. Поэтому я и считаю, что священников без паствы принимать в ИПЦ можно только в качестве мирян.

Из этой ситуации может быть – и на самом деле есть – два выхода.

Выход первый: священник переходит по каким-то причинам, непонятным пастве (то есть либо причинам личным, которые паствы и не касаются, либо, как он сам думает, по причинам принципиальным, но пастве не объясненным—так как священник не исполнял свой пастырский долг, который предписывает такие причины с паствой подробно рассматривать и разбирать). Тогда у него только один способ не растерять паству: разрешить ей причащение и совместные молитвы в храмах РПЦ МП. Это условие не будет достаточным, чтобы паству не растерять, но будет необходимым. Фактически, паства при этом остается в РПЦ МП, хотя священник избавился от неприятной административной зависимости.

Принятие этого условия можно считать завершением любой дискуссии о принципиальности причин для выхода из РПЦ МП. Когда причины принципиальны, то есть РПЦ МП осознается как ересь или раскол, то никакого общения с ней в таинствах не захочется и быть не может. А когда просто не нравится начальство, а общение с РПЦ МП сохранить хочется, то это «поповская вольница»: бунт поповских работников против епископов-эксплуататоров. Конечно, это всегда будет востребовано, и поэтому на больших юрисдикциях «мирового православия» всегда будут нарастать подобные церквушки-полипы, но прихожанам лучше держаться как можно дальше от этих поповских разборок.

Выход второй, только для тех, кто выходит из РПЦ МП, чтобы присоединиться к настоящему православию. Священник, если он уже осознал эту необходимость, а паства еще не осознала, должен потратить много времени (не меньше года, но обычно и года бывает мало) на то, чтобы объяснить это остальной части паствы. Из Содома надо бежать, застревать в нем нельзя. Но пастырь обязан сделать все возможное, чтобы еще кого-то спасти. Потому он не должен только сам или только со своей семьей рассуждать об этом шаге, но должен принимать его вместе с прихожанами.

А тогда придется понять, что дело вовсе не в том, что начальство РПЦ МП стало таким зверовидным. Хотя, конечно, спасибо ему, что стало: дало повод задуматься о том, как там оно вообще. Но проблема именно в том, что вообще.

После сергианского раскола 1927 года наши отцы и исповедники сказали однозначно, с кем быть православным, а с кем быть нельзя. Ты хочешь быть с Михаилом Новоселовым, Иосифом Петроградским, Димитрием Гдовским, Виктором Глазовским? Или ты хочешь быть с другими, имена которых я не хочу называть. — Ты можешь ответить, что хочешь быть с теми и теми одновременно. Но это ты так можешь ответить мне. А не им.

2013 год