© 2006 - 2017 «Из глубины воззвах к тебе» | редактор сайта – епископ Игнатий (Душеин)
Или как быть с катехизисом митрополита Филарета (Дроздова)?
С середины XIX в. Пространный катехизис митрополита Филарета (Дроздова) в русском академическом богословии был отнесен к разряду так называемых символических книг, где оказался наряду с такими, весьма сомнительными, на мой взгляд, но несомненно авторитетными для приверженцев синодального богословия текстами, как Исповедание под именем митрополита Петра Могилы и Послание восточных патриархов 1723 г.
Несмотря на критическое в целом отношение к катехизису Филарета (о чем отчасти - здесь), тем не менее, многие формулировки из него я считаю точными. Уж чем-чем, а небрежностью или путаностью в формулировках он грешен не был - напротив, всегда умел четко и ясно выразить свою мысль, если, конечно, сознательно не ставил целью, как говорится, напустить туману.
Вот его лаконичное объяснение слов "да святится имя Твое" из молитвы "Отче наш". Цитирую: "Исповедуем ли мы святость имени Божьего?
- Имя Божие свято и, без сомнения, свято само в себе. Свято имя Его (Лк. 1:49)" (Пространный христианский катехизис. Часть вторая. О Надежде. О первом прошении. 402).
"Имя Божие... свято само в себе". Причем, определение усилено вводным "без сомнения".
Кого или что можно назвать святым в самом себе? Можно ли святым в самом себе назвать что-то тварное? Думаю, вряд ли кто из хотя бы поверхностно знакомых с православной догматикой на это решится. Святость – собственное свойство Божие, раздаваемое творениям только как дар.
Ни икону, ни мощи святых, ни крещенскую воду, ни даже Тело Христово назвать "святыми в самих себе" нельзя. А только "святыми по благодати" – в отношении икон, мощей, агиасмы и т.д. И "святым в силу ипостасного единства" – относительно Тела Христова.
Далее: "Как имя Божие может ещё и святиться?
- Имя Божие может святиться в людях, то есть Его вечная святость в них может являться" (Там же. 403).
Здесь мысль из предыдущего ответа усугубляется: святость имени Божия определяется как вечная святость, а вечность – также одно из собственных свойств Божиих, которым по природе не обладает ни одно из творений, а приобщается ему только по дару Божию. Эта вечная святость имени Божия может только являться в людях, но сама по себе не зависит от их внутреннего настроя и от того, прославляют они имя Божие или нет.
Вопрос: тварным или нетварным является имя Божие, согласно катехизису митрополита Филарета? Ответ, по-моему, очевиден – имя Божие определяется как святое само в себе и вечное, т.е. оно нетварно, а нетварен только Бог.
Теперь - для сравнения - формулировки по аналогичным темам из Послания российского Синода 1913 г., осудившего имяславие как "учение новое, богохульное и еретическое".
Цитата первая: "Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия".
Уж не буду комментировать отнесение авторами Послания к разряду предметов Бога, это, как говорится, оставим без комментариев. Без серьезных комментариев, по крайней мере, ибо упрекать их в том, в чем они в скобках обвинили, в частности, св. Иоанна Кронштадтского, автора формулы "имя Божие есть Сам Бог", нет сейчас желания. А только пофантазирую и представлю такую картину: всматриваются высокопреосвященные архиереи Антоний, Никон и Сергий в компании с досточтимым мирянином Сергеем Владимировичем в некоторый предмет, познают его, а потом дают ему названия – "бог", "святой", "вечный"… – Что же у них за бог такой?!
Безграмотное разграничение "Бога" и "Божества" тоже комментировать сейчас не буду.
Но просто предлагаю сравнить: "Имя Божие, без сомнения, свято само в себе" (а святость, напомню еще раз, – свойство Божие, значит, Сам Бог) и "имя Божие – только имя, название предмета, а не сам предмет".
Попытайтесь как-то согласовать эти определения: "название предмета "бог" свято само в себе вечной святостью…". Лучше от греха подальше не продолжать.
Цитата вторая: "Имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить и чудеса, но не само собою, не вследствие некоей навсегда как бы заключенной в нем или к нему прикрепленной Божественной силы, которая бы действовала уже механически, – а так, что Господь, видя веру нашу (Мф. 9, 2) и в силу Своего неложного обещания, посылает Свою благодать и ею совершает чудо" (из Послания Синода 1913 г.).
Опять-таки сравним: вечная святость имени Божия только проявляется через людей, с одной стороны, и "имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить чудеса, но не само собою, а так что Господь, видя веру нашу, посылает Свою благодать и ею совершает чудо", с другой. В первом случае освящающая сила рассматривается как неотъемлемое свойство имени Божия, которое таким образом само есть эта сила и благодать, свободно проявляющаяся или не проявляющаяся через людей, но сама по себе не зависящая от внутреннего расположения людей и т.п. Во втором случае – имя Божие только условное средство, через которое благодать Божия действует или не действует в молитве людей в прямой зависимости от их веры.
Явное и непреодолимое (если слепо не уверить себя в обратном и не прибегать к софистике) противоречие налицо.
Очередной вопрос: какой текст, с точки зрения приверженцев синодального богословия, более авторитетен – Пространный катехизис митрополита Филарета, т.е. то, что они относят к так называемым символическим книгам Православной Церкви, или Послание Синода 1913 г., написанное и принятое, к тому же, при непосредственном и определяющем участии двух крупнейших борцов с "синодальщиной" – Антония (Храповицкого) и Сергия (Страгородского)?..