© 2006 - 2017 «Из глубины воззвах к тебе» | редактор сайта – епископ Игнатий (Душеин)
Выступление на Вечере памяти св. Игнатия (Брянчанинова) 19.10.2010, г. Калуга
Соотношение православия и инославия
Прежде чем говорить конкретно об отношении св. Игнатия (Брянчанинова) к западным исповеданиям – католицизму и протестантизму, – стоит хотя бы кратко рассмотреть более общий вопрос – о том, как он соотносит православие и инославие, православное вероучение и ересь. Систематично свой взгляд на это соотношение свт. Игнатий выразил в «Слове в первую Неделю Великого поста: о православии», в статье «Понятие о ереси и расколе» и в письме, озаглавленном «О невозможности спасения иноверцев и еретиков».
На вопрос «что есть православие?» Святитель отвечает следующим образом: «Православие есть истинное богопознание и богопочитание; православие есть поклонение Богу Духом и Истиною; православие есть прославление Бога истинным познанием Его и поклонением Ему; православие есть прославление Богом человека, истинного служителя Божия, дарованием ему благодати Всесвятаго Духа. Дух есть слава христиан (Ин. 7, 39). Где нет Духа, там нет православия».
Важно отметить, что определяя православие как поклонение Богу Духом и Истиною, свт. Игнатий слова «Дух» и «Истина» пишет с большой буквы, имея в виду Духа Святого и Сына Божия, Христа, самоипостасную Премудрость Божию и Слово Отца. Православное поклонение Богу возможно, таким образом, только через причастие Духу Святому и действенное познание в Нем Самого Христа. Чтобы подчеркнуть это, Святитель указывает, что православие – это не прославление Бога человеком, а, напротив, прославление человека Богом, дарование ему благодати Всесвятого Духа. «Дух есть слава христиан. Где нет Духа, там нет православия».
Это значит, что принадлежность к православию, пребывание в нем – это не просто результат принятия определенного религиозного мировоззрения, не особый образ жизни, это вообще не плод человеческих усилий самих по себе, но божественное действие в людях, желающих и способных это действие усвоить.
Более того, свт. Игнатий противопоставляет и строго разграничивает учения и идеи человеческие, как результат творческих и интеллектуальных способностей человека, и учение Святого Духа, как результат прямого Божественного откровения, просвещающего человеческие ум, волю, чувства, вводящего всего человека в жизнь вечную. Т.е. православие – это не просто одно из религиозных учений, пусть даже лучшее всех прочих, не просто один из многих путей к Богу, пусть даже самый короткий, но это путь единственный, все остальные пути ведут мимо цели. Разница между православием, с одной стороны, и инославием и другими религиями, с другой, не количественная, как между более хорошим и менее хорошим, а качественная, принципиальная – одно приобщает Богу, спасает, другое нет.
«Нет православия, — говорит свт. Игнатий Брянчанинов, — в учениях и умствованиях человеческих: в них господствует лжеименный разум — плод падения. Православие — учение Святаго Духа, данное Богом человекам во спасение. Где нет православия, там нет спасения». И далее Святитель цитирует древний Символ веры, известный как «Символ св. Афанасия Великого»: «Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет».
Утверждение, что где нет православия, нет спасения и что вне хранения целостной и непорочной истины православия – вечная гибель, может показаться чрезмерно жестким. Однако, что бы нам ни казалось, в этих словах выражено изначальное христианское учение, неизменно содержимое Преданием Церкви. Спасение человека, понимаемое в святоотеческой православной традиции как обожение, не может своим источником иметь самого человека, не только в его грехе, но и в его естественной праведности. Все естественное – тварно и ограничено и не имеет в себе вечности и блаженства. Потому спасение есть участие в вечной и всеблаженной жизни Самого Бога, а к Богу можно прийти не теми путями, которые измышляет сам человек, сколько бы по-человечески гениален он ни был, но только тем путем, который предлагает человеку Сам Бог. В свободной воле человека состоит принять этот путь и пойти им или же отвергнуть, заменив его собственной фантазией.
Как на этот путь встать, где он пролегает, как им шествовать и не сбиться с него?
«Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! Оно преподано в Священном Писании и в Священном Предании Православной Церкви,» — отвечает свт. Игнатий.
Однако авторитет Священного Писания признает не только Православная Церковь, к понятию Священного Предания апеллируют и многие еретики. Каким образом сохранить верное православное понимание Писания? Каким образом остаться в русле Предания, не выпасть из него? Как не потерять залог истины, залог спасения, дарованный Церкви Богом?
Анафема как средство хранения церковной истины и духовное врачевство
Действенным средством хранения истины является, как указывает свт. Игнатий, не только положительное раскрытие православного вероучения, но и решительное отвержение всех уклонений от него, отвержение ересей и отделение еретиков от церковного общения через анафему.
«Словом анафема, — поясняет свт. Игнатий, — означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение, это значит, что учение содержит в себе хулу на Святаго Духа, и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек — это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение и принять учение, содержимое Православною Церковью, то он обязан, по правилам Православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святаго Духа, в общении с сатаною.
Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков, в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению — зловерием».
Необходимость анафемы в отношении ереси и еретиков усиливается еще и тем, что ереси, как уточняет свт. Игнатий, — это не просто самостоятельное изобретение падшего человеческого разума, но прежде всего результат воздействия на человеческий, не просвещенный благодатью Святого Духа, разум падших духов, бесов. Созданный для Богообщения человек не может оставаться «сам по себе», автономным существом, в пределах только своей собственной природы. И если он отвергает общение с Богом, то неизбежно вступает в общение с сатаной, хотя бы и не понимает этого, хотя бы и не стремится к такому общению сознательно.
Поэтому, как свидетельствует свт. Игнатий, ересь – это, с одной стороны, смертный грех человеческого ума, уклонение его от движения к Богу, но с другой стороны, поскольку всякое уклонение от движения к Богу есть погружение в область духовной тьмы, ересь есть и демоническое воздействие на человеческий ум, его пленение бесами.
«Ереси, — пишет Святитель, — будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. <…> Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным и составляющий их отличительнейшее свойство».
Поскольку ересь не просто частное заблуждение человеческого ума, но его уклонение от общения с Богом и, соответственно, средство общения с падшими духами, становится понятным предписываемый церковными канонами и отстаиваемый св. Отцами строгий запрет на любые формы религиозного общения с еретиками — совместные молитвы, какие бы то ни было совместные литургические действия, тем более общение в таинствах, — ибо религиозное общение с еретиками — это и общение с падшими духами, вдохновителями ересей. Точное соблюдение этого запрета рассматривалось св. Отцами как один из важнейших признаков жизнеспособности церковной общины, напротив, несоблюдение его – симптомом утраты духовного иммунитета, наступающей или даже уже наступившей смерти. «Несообщение с еретиками, — писал об этом прп. Ефрем Сирин, — есть красота Церкви и выражение ее жизненности, т.е. признак того, что Церковь не омертвела и жива духовно. А если Церковью не соблюдаются заповеди Божии о несообщении, значит, Церковь духовно омертвела».
Сугубая опасность ереси, как указывает свт. Игнатий, в том, что, будучи смертным грехом, она в отличие от большинства других смертных грехов, более-менее грубых и явных, прикровенна и не всеми и не сразу может быть распознана. «Падшие духи, — пишет Святитель, — стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических отеческих писаниях оправданиями. Делают они это с тою целью, чтоб человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенною философиею».
«Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме, — пишет он чуть ниже. — Грех этот малоприметен и малопонятен для не знающих с определенностью христианства и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. <…> Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонились под иго ереси. По этой же причине очень затруднительно обращение из ереси к православию; гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются и оставляются, нежели ереси, менее удалившиеся от православной веры, и потому более прикрытые».
Однако если человек распознает в себе грех ереси и, преодолев сопутствующую ей гордость, раскается в ней, он может легко изгладить в себе ее следствия. Так как ересь есть грех ума, а ум, в отличие от косного тела, прост и подвижен, то мысленное отвержение ереси и словесное отречение от нее, способны мгновенно исцелить душу от этого смертельного духовного недуга. «Ересь, будучи грехом тяжким, грехом смертным, врачуется быстро и решительно как грех ума искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Святая соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренно предадут анафеме свою ересь, и немедленно удостаивает их святых тайн, а впавших в блуд, хотя б они исповедали и оставили свой грех, повелевает по апостольским правилам, на многие годы отлучать от святых Тайн». Впечатление, произведенное плотским грехом, — поясняет далее свт. Игнатий, — остается в человеке и по исповеди греха, и по оставлении его; впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается по отвержении ее. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и не престанет колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси…»
Подчеркивая, что «врачевство анафемою всегда признавалось необходимым святою Церковью от страшного недуга ереси», свт. Игнатий приводит характерный эпизод из церковной истории. «Когда блаженный Феодорит, епископ Кирский, предстал на четвертом Вселенском Соборе пред отцами Собора, желая оправдаться во взведенных на него обвинениях, то отцы потребовали от него прежде всего, чтоб он предал анафеме ересиарха Нестория. Феодорит, отвергавший Нестория, но не так решительно, как отвергала его Церковь, хотел объясниться. Отцы снова потребовали от него, чтоб он решительно, без оговорок, предал анафеме Нестория и его учение. Феодорит опять выразил желание объясниться, но отцы опять потребовали от него анафемы Несторию, угрожая в противном случае признать еретиком самого Феодорита. Феодорит произнес анафему Несторию и всем еретическим учениям того времени. Тогда отцы прославили Бога, провозгласили Феодорита пастырем православным, а Феодорит уже не требовал объяснения, извергши из души своей причины, возбуждавшие нужду в объяснении. Таково отношение духа человеческого к страшному недугу ереси».
Искреннее отвержение ереси, запечатленное ее анафематствованием, будучи духовным врачеванием заблуждающегося ума, сразу же являет свои благие плоды. «Духовная свобода, легкость, сила, которые мы непременно ощутим в себе, засвидетельствуют пред нами правильность церковного действия и истину возвещаемого ею учения».
Еретичность католицизма и протестантизма
Все сказанное выше о ереси и еретиках в полной мере относится к двум крупнейшим современным инославным конфессиям — католицизму и протестантизму, вероучение которых свт. Игнатий оценивал именно как ересь, а сами эти сообщества признавал соответственно не церковными, а еретическими. Такая оценка отнюдь не была, как нередко сейчас представляют, каким-то особым частным мнением Святителя, напротив, здесь, как и, в целом, во всем своем как аскетическом, так и догматическом учении, он был выразителем Предания Церкви.
Еще в 9 в., почти за два столетия до наступления окончательного официального разрыва с Римом, святитель Фотий Константинопольский утверждал, что те, кто исповедуют филиокве — исхождение Духа Святого не только от Отца, но и от Сына — искажают веру Церкви Христовой в Троицу настолько, что не могут и именоваться христианами, а усваивают себе это имя совершенно безосновательно.
Позднее, уже после раскола 11 в. «диагноз ересь» в отношении католицизма ставили и все другие авторитетные византийские богословы, почитаемые Церковью в лике святых, среди них свв. Николай Мефонский, Григорий Палама, Геннадий Схоларий... Святитель Марк Эфесский после Ферраро-Флорентийского лжесобора, на котором была предпринята очередная попытка утвердить вероучительную унию с Римским престолом (кстати, этот собор почитается в РКЦ как один из «Вселенских»), сказал: «Мы отторгли от себя латинян не по какой иной причине, кроме той, что они еретики. Поэтому совершенно неправильно объединяться с ними. Латиняне не только раскольники, но и еретики».
При этом св. Марк сделал очень важную оговорку, что если официальные церковные инстанции и умалчивали о том, что латиняне — еретики, то делалось это исключительно из политических соображений и расчетов, а такое замалчивание, конечно, нельзя расценивать как вероучительное свидетельство церковной истины. Соответственно и некоторую двусмысленность в оценках католицизма со стороны официальных церковных властей, которая (двусмысленность) в большей или меньшей мере являла себя после падения Византии и являет вплоть до наших дней, лучше объяснять именно политикой во избежание иных выводов, которые могут поставить нас перед фактом очень серьезных экклесиологических проблем.
О вере Церкви по учению самой же Церкви свидетельствуют не политики, а богопросвещенные хранители истины, ее святые ревнители. Все они — и греческие святые, и сербские, и русские — в догматической оценке католицизма были едины: католицизм ересь, — считали они. Например, из наших святых об этом прямо говорили прп. Феодосий Печерский (один из родоначальников древнерусского монашества), прп. Максим Грек, написавший ряд трактатов против латинской ереси, малоросский исихаст прп. Иоанн Вишенский, вынужденный вести бескомпромиссную антикатолическую полемику в период униатства конца 16 в., возродитель умного делания в православном монашестве 18 в., переводчик "Добротолюбия" прп. Паисий Величковский, а позднее Феофан Затворник, прп. Амвросий и другие оптинские старцы, св. праведный Иоанн Кронштадтский и многие другие святые Православной Церкви.
Католицизм св. Игнатий именует в соответствии с его наиболее явным заблуждением «папизмом», «так, — определяет он, — называется ересь, объявшая Запад, от которой произошли, как от древа ветви, различные протестантские учения. Папизм присваивает папе свойства Христовы и тем отвергает Христа. <…> Папа есть идол папистов; он — божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане, изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма. В этом состоянии омрачения они исказили некоторые догматы и таинства, а Божественную литургию лишили существенного значения, выкинув из нее призывание Святого Духа и благословение предложенных хлеба и вина, при котором они пресуществляются в Тело и Кровь Христовы».
Протестантизм, согласно св. Игнатию, отвергнув одни погрешности католицизма, усвоил, еще более усилил и умножил другие. « Протестанты из всех заблуждений папистов отвергли только нечестивое мнение их о папе; прочим заблуждениям папистов они последовали, многие погрешности усилили, к прежним заблуждениям и ошибкам присовокупили много новых. Так, например, они отвергли все таинства, само священство; отвергли вовсе литургию; отвергли все церковные предания и предоставили каждому из своих последователей объяснять Священное Писание по произволу, между тем как оно, будучи произнесено Святым Духом, может быть и объяснено только Святым Духом (2 Пет. 1, 21)».
В другом месте свт. Игнатий характеризует протестантизм так: «Новейшие наиболее стремятся отвергнуть действия Святого Духа: с ужасными хулами они отвергли Божественную литургию, все таинства, все, все, где Вселенская Церковь всегда признавала действие Святого Духа. Они назвали это установлениями человеческими, — дерзче: суеверием, заблуждением!».
На недоумение одного своего корреспондента по поводу столь категоричных суждений о инославии Святитель не без иронии замечает: «Конечно, в ереси вы не видите ни разбоя, ни воровства! Может быть, единственно поэтому не считаете ее грехом? Тут отвергнут Сын Божий, тут отвергнут и похулен Дух Святой — только! Принявший и содержащий учение богохульное, произносящий богохульство не разбойничает, не крадет, даже делает добрые дела естества падшего — он прекрасный человек! Как может Бог отказать ему в спасении!.. Вся причина последнего вашего недоумения, так как и всех прочих, — глубокое незнание христианства!»
Наконец, слова, которые свт. Игнатий (Брянчанинов) произносит далее, в полной мере относятся и к нам: «Не думайте, что такое незнание — маловажный недостаток! Нет! Его следствия могут быть гибельны, особливо ныне, когда ходят в обществе бесчисленные книжонки с христианским заглавием, с учением сатанинским. При незнании истинного христианского учения как раз можете принять мысль ложную, богохульную за истинную, усвоить ее себе, а вместе с нею усвоить и вечную погибель.
Богохульник не спасется! И те недоумения, которые вы изобразили в письме вашем, — уже страшные наветники вашего спасения. Их сущность отречение от Христа! — Не играйте вашим спасением, не играйте! Иначе будете вечно плакать. — Займитесь чтением Нового Завета и святых отцов Православной Церкви (отнюдь не Терезы, не Францисков и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая Церковь выдает за святых!); изучите в святых отцах Православной Церкви, как правильно понимать Писание, какое жительство, какие мысли и чувствования приличествуют христианину. Из Писания и живой веры изучите Христа и христианство. Прежде нежели придет грозный час, в который вы должны будете предстать на суд пред Богом, стяжите оправдание, подаемое Богом туне всем человекам при посредстве христианства».
Зайцев А.А.
http://ortho-hetero.ru/index.php/heresy/566