Епископ Григорий (Лурье). Собеседования на «Собеседования» Иоанна Кассиана. Собеседование 15 (17.02/01.03.2017): О свободе воли

(предыдушие проповеди этого цикла [1])

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

В этом году Великим постом мы продолжим наши беседы на Собеседования Иоанна Кассиана.

В прошлом году были беседы на Собеседования, которые молодой Иоанна Кассиан вел с египетскими отцами, и которые он записал впоследствии в виде поучений. Это такие духовные поучения, которые особенно нам объясняют – тем, кто способен что-то читать, – зачем нам нужна православная аскетика, из чего она состоит.

Сегодняшнее пятнадцатое поучение очень важное, и, может быть, самое известное во всей               этой книге. Оно посвящено свободе воли, хотя в названии сказано другое — что оно посвящено чудесам и знамениям. Это одно из собеседований аввы Нистероя – святого египетского монаха, со слов которого записаны некоторые поучения, не только это.

Начинается с того, что заходит разговор о чудесах. Чудесами, конечно, доказывается вера. Об этом даже в Евангелии говорится: была бы у вас вера как горчичное зерно, вы бы сдвинули гору. Есть всякие примеры и в истории Церкви, и они вспоминаются в этой беседе, когда кто-либо спорит с еретиком, в Ветхом Завете тоже есть такие истории, особенно пророк Илия нам об этом напоминает, — то предлагают решить спор не словопрением, не какими-то доводами разумными, а признать победу того, кто совершит чудо. И еретик оказывается посрамлен. Неудивительно, что у самих еретиков оказываются аналогичные истории, где все с точностью до наоборот.

И объясняет авва Нестерой, что чудеса обычно происходят по трем причинам. Бывает, что некий очень праведный человек, которому Бог дает особые силы творить чудеса, их совершает. Но это только одна из трех причин. Вторая причина: человек может быть вполне и грешный, и тот, в отношении кого совершается чудо, тоже может быть вполне грешным, но для того, чтобы он как-то вразумился, происходят чудеса.

Неудивительно, что многие из рассказов об обращении и наши собственные рассказы о том, как мы приобрели веру – они тоже могут быть связаны с чудесами. А мы не то что тогда были грешными, а и сейчас не святые, но тогда мы вообще не были в Церкви, может быть, никаким образом не имели к ней отношения. Поэтому совершенно с любыми людьми и по молитвам любых людей, обращающихся к Богу, могут происходить чудеса. Это вторая причина.

И, наконец, третья причина: чудеса бесовские. Мы видим: при Исходе из Египта волхвы, которых позвал Египетский фараон, тоже спорили с Моисеем, совершали свои чудеса. В наше время мы видим очень много чудес, которые происходят у разного рода экстрасенсов, хотя, скорее, это все же жульничество, а не чудеса, хотя бы даже и бесовские.

Как бы то ни было, чудесами всерьез ничего доказать нельзя. Да, это может хорошо работать как рекламная акция – что раз это происходит, то стоит этого человека послушать. Но оценить, от кого он это болтает – от Бога, от бесов или вообще просто по причине промысла Божиего о каждом человеке – на основании одних чудес невозможно.

Поэтому чудеса не только не главное, а вообще нечто маловажное в нашей духовной жизни. Никогда не надо к ним стремиться – святые отцы никогда к ним не стремились. По возможности, если это случилось, то надо не проявлять, и уж точно не надо радоваться. В Евангелии Господь говорит Своим  ученикам, что не о том радуйтесь, что беси вам повинуются. То есть не надо радоваться даже, если вы из кого-то выгоняли бесов. Радоваться можно только о своих собственных добродетелях – вот что важно.

И вот здесь объясняется, почему это так. Потому что по-настоящему ценно то, что мы делаем сами. Это и есть настоящее чудо. Те чудеса, которые происходят внешним образом – даже если они от Бога, даже если они даны человеку за его праведность, — они ему не принадлежат. Это просто Бог делает чудеса, и сам человек от того, что они происходят, лучше не становится. И если даже они даны в награду за то, что он стал лучше, то от этой награды он тоже лучше не становится. А вот борьба с собственными страстями – это и есть настоящие чудеса, и к этому надо стремиться.

Конечно, Иоанну Кассиану на это возражают: как это у нас может быть стремление к благому, если благодать Божия нас сама к этому не побуждает? — Да, все нам дает Бог. И нашу свободную волю, и представление о том, что надо избирать благо, и что такое благо – это все дает нам благодать Божия, и это все необходимо.

Но все-таки избираем-то мы, и делаем это все мы. И не просто мы один раз выбираем, а потом так и живем, а в течение своей жизни мы должны постоянно и многократно по-разному и в разных условиях продолжать этот выбор. Это то, что является нашим усилием. Выбор – это такая операция, когда мы просто что-то предпочитаем, но в этом еще нет усилия. Но потом за этот выбор надо отвечать, на нем надо настаивать, и для этого нужно много усилий.

Да, Бог помогает. Особенно, если мы к Нему обращаемся. Если не обращаемся, то Он тоже помогает и вразумляет нас обратиться таким образом. Но одно дело – Бог помогает, а другое – мы сами делаем. Если мы сами ничего не делаем, то Бог не помогает. Вот это очень важно. Это противоречит тому, что писали во времена Иоанна Кассиана в западном мире, а он черпал свою премудрость не на западе, а у египетских отцов.

В западном мире была другая точка зрения: человек сам ничего делать не может вообще. Что не просто благодать Божия его побуждает к чему-то, дает ему некоторые образцы и показывает куда стремиться, не просто дает свободу воли, а она его просто принуждает к благу. Потому что если бы она его не принуждала и не тянула на буксире, то сам бы он никуда не дошел. Это вот у меня такое сравнение, которое поясняет мысль Иоанна Кассиана.

Благодать все-таки ко спасению нас так вот на буксире не тянет. Мы можем за нее сами цепляться, и тогда она будет буксиром, но не так, чтобы она нас привязала и потянула. Она тянет так – пусть даже и как буксир, - что мы всегда можем ее отпустить. Тогда уже, конечно, мы будем сами виноваты в своей погибели — и пусть не окончательной погибели, но как с нами бывает гораздо чаще, в своих падениях, после которых мы можем и должны вставать.

Недаром говорят святые отцы, что пусть к святости – это пусть не от достижения к достижению, а от падения к падению, но именно к таким падениям, после которых человек встает. Дело не в том, что он пал – в этом, конечно, ничего хорошего нет, — а в том, что он встает после падения. Можно сказать более корректно то же самое, что от вставания к вставанию.

А что касается чудес, то это совершенно неважно, и святые отцы стремились это скрыть. И приводит он там некоторые примеры, и я приведу еще более яркий пример из жизни египетского монашества. Рассказывают это об Антонии Великом.

У некоего крестьянина в деревне неподалеку от того места, где жил Антоний, умер младенец. Крестьянин знал повадки Антония, что если пойти к нему с этим умершим младенцем, чтобы тот его воскресил, то он пошлет его куда подальше, и не будет ему никакого воскрешенного младенца. Поэтому он даже не пытался так сделать. А он пошел к келье святого Антония и положил младенца у порога – а младенец был уже возраста маленького ребенка, умеющего ходить.

Антоний через некоторое время вышел из своей кельи по нужде – больше он почти ни за чем и не выходил, — споткнулся о труп этого ребенка и, рассердившись, сказал ему: что ты тут разлегся, иди домой. И тот встал и пошел домой. Таким образом селянин достиг своей цели. Потом, по некоторым рассказам, святой Антоний очень ругался на этого крестьянина, когда понял в чем дело.

Вот таким образом можно заставить воскресить мертвого, а вообще-то, конечно, нет, потому что нет в этом нужды. Мы и другим должны помогать прежде всего в том, в чем сами себе должны помогать – в выборе блага. И вот такое исследование что благо, а что не благо – слово «исследование» потому, что это именно наука, — это то, чем мы должны все время заниматься, и это то, что Иоанн Кассиан называет любовью.

Вот заповеди о любви, которые многократно встречаются в заповедях как Ветхого, так и Нового Заветов, — это тоже выбор именно этого блага. То есть это наука изучения где правильно, а где неправильно. Конечно, изучение имеется в виду такое, что за результатом того, что ты изучил, ты готов следовать и прилагать усилия.

Вот это первое и главное, и об этом речь у Иоанна Кассиана. Эта та проблема свободы, та сторона проблемы свободы, с которой мы все сталкиваемся в жизни сразу, и нет человека, который с этим не сталкивается. Но есть еще другая сторона свободы, о которой Иоанн Кассиан не пишет – по крайней мере, в этом произведении.

Наша свобода – это свобода выбора. Выбор есть – нельзя сказать, что кого-то благодать влечет, а кого-то не влечет. Но у Бога нет такого выбора, как у нас. Если принять, что у нас есть выбор – а это надо принять, — то у Бога его нет. Получается, что Бог не свободен, а мы свободны, если считать, что свобода – это свобода выбора. Это, конечно, абсурдный результат, это не так. Просто Бог более свободен, Он по ту сторону выбора.

Есть свобода выбора и есть свобода вообще. Свобода выбора – это ее частный случай, наиболее простой и поверхностный. К чему он может вести? Она никогда не остается при человеке навсегда. Обязательно она как-то будет потрачена – как здоровье или деньги, или время нашей земной жизни. Если свобода выбора тратится плохо, то человек добровольно – теперь мы должны настаивать вместе с Иоанном Кассианом, что именно добровольно, — продает себя в рабство.

Человек, продавший себя в рабство, уже раб, он уже не имеет никакой свободы, не имеет никакого выбора. И это результат того, как он использовал свою свободу. Другой вариант – он тоже по другую сторону выбора, но противоположную. Он выбрал быть с Богом – и это выбор свободы из единственной возможности. Не из отсутствия возможности, как при рабстве, когда никаких возможностей у тебя нет, а из единственной возможности.

Это совсем не та логика, которая не знает противоречий. Это свобода Бога, и она описывается, как и все, что касается Бога, на нашем земном обычном языке через противоречия. Это выбор из одного, это похоже на дзенский коан о хлопке одной ладонью. Чтобы понять, что такое хлопок, надо представить себе хлопок одной ладонью.

И вот свобода в Боге – это тоже выбор из одного. Это не лишение свободы выбора, а ее осуществление в чем-то абсолютном. Вот к чему мы все призваны, к чему приводит тот выбор, который мы делаем из нашей изначальной свободы.

Этой изначальной свободой надо пользоваться. К сожалению, мы все время ей пользуемся то так, то эдак. Выбор наш все время меняется. Но нам надо закрепиться все-таки в выборе блага. В этом смысле Господь нам говорит, что в чем застану, в том и сужду.

Аминь.