Епископ Григорий (Лурье). Собеседования на «Собеседования» Иоанна Кассиана. Собеседование 20 (04/17.03.2017): Как узнать о прощении грехов и начинать с чистого листа

(предыдушие проповеди этого цикла [1])

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Мы продолжаем наши собеседования на «Собеседования» Иоанна Касиана. И сегодняшняя наша тема —  собеседование аввы Пинуфия, о том, как понять, что Господь принял наше покаяние. Это очень важная тема, абсолютно для всех, потому что от того, правильно ли мы это поймем, зависит, превратится ли наша религиозность в невроз.

Но вначале несколько слов, что это за авва Пинуфий был такой. Он, когда к нему пришли Иоанн и Герман, был уже очень стареньким, он был главой общежития, но они о нем знали за много лет до этого. Еще когда-то давно он преуспел и стал главой общежительного монастыря. Пробыв в этом качестве сколько-то лет, он понял, что он получает слишком много почета, слишком мало занимается собой, и он оттуда сбежал. Причем, он сбежал не так, как это некоторые другие делали, в отшельничество, чтобы жить одному в уединении, а он сбежал в другой монастырь, где его не знали, и куда он поступил под видом какого-то просто старика.

Он пришел таким бедным стариком, а там решили, будто, мол, тебе просто нечего поесть, ты хочешь прибиться в монастырь, чтобы тебя на всем готовом содержали, и что только тебя не хватало. Конечно, никакого доверия ему не было, но он не отступал. Он там находился и долго ждал, и, в конце концов, его приняли. Дальше он, конечно, оказался особо преуспевающим, но никто не знал, кто он такой, пока случайно там не оказался в гостях монах из его прежнего монастыря, который опознал его. И водворили его в его в прежний монастырь.

Но после этого он опять сбежал, и была аналогичная история, и его опять водворили. Причем, какое-то время он жил в Вифлееме в той келлии (то есть монастыре), где жили Иоанн и Герман. Поэтому они с ним даже были знакомы.

Вот к такому отцу они обратились за поучением и спросили у него следующее: «Как нам понять, что Господь простил наши грехи? И вот, сколько можно каяться?»

И сейчас, и тогда люди знали вот такой очень популярный среди православных христиан способ покаяния: я каюсь всё время в одном и том же, я не меняюсь, всё время вспоминаю себе свои грехи и вот так всё время о них думаю и в этих окологреховных мыслях всё время нахожусь и, получается что я могу себя тешить мыслью, что я хуже всех, или не всех, — но непонятно тогда, как молиться и вся эта молитва превращается именно в такое состояние подавленности, которое бывает у человека от осознания собственной грехов. Ясно, что в этом что-то не то но, а как же тогда быть? Как же тогда правильно?

И вот именно из-за того, что Иоанн и Герман не знали, как правильно, они находились в таком подавленном состоянии, и этот вопрос они задали авве Пинуфию. Он ответил им, что, вообще говоря, признаком того, что конкретные грехи, в которых человек каялся, прощены, является то, что он их больше не совершает. Если они связаны с какими-то мыслями греховными (а потом может быть действие, может и не быть), то речь идет тогда о том, что мысли ему эти не приходят.

Но, конечно, при этом не надо так испытывать судьбу и специально себя искушать какими-то вещами, в которых всё время ты был слаб. Скажем, поводами для блуда или для сребролюбия и так далее. То, что тебе раньше давало такие поводы, того ты, конечно, старайся избегать. Но, в принципе, если ты этого больше не хочешь, к этому не стремишься, то ты можешь понимать, что Господь тебя в этом простил.

 «Как же тогда быть, — спрашивает Иоанн, — с тем, что я вот, вспоминаю?» И  тут он приводит много соответствующих библейских цитат. Из псалмов нетрудно, наверное, вспомнить. «Вспоминаю свои грехи, — продолжает рассуждать Иоанн, — это меня смиряет, заставляет только смиренно обращаться к Богу, я понимаю, что мне молиться, а от этих грехов помилует меня Бог».

И на это старец дает ответ в следующем смысле: надо вспоминать свои грехи с рассуждением, потому что не всем это полезно и не во всяком состоянии и не во всяких грехах. Конечно, есть грехи такие грубые, которые прямо отлучают от церкви, если мы их совершаем. Есть грехи, которые, что называется, менее грубые, но за них тоже можно каким-то образом погибнуть, по всей видимости, но тем не менее, даже и у очень праведных людей такие грехи встречаются. То есть есть все-таки грехи и грехи. Одно дело, грехи, которых мы должны повседневно беречься, мы в них повседневно впадаем, надо об этом помнить. Где, действительно, никто не может быть свободен от того, чтобы поминать за собой эти грехи. И другое дело, грехи, которые мы, может быть, совершали в каких-то исключительных случаях, и они нас отделяли от церкви самим фактом совершения. Если мы в таких грехах уже покаялись, то специально их вспоминать не надо, потому что это будет иметь отрицательное воздействие на нас. А именно, мы будем осквернять свой ум прикосновениям к этим грехам, и более того, мы будем давать лишний повод этому уму опять в них впадать. Потому что бывает, что люди начинают вспоминать свои прошлые грехи с какими-то благочестивыми целями, но неразумными, а потом именно из-за того, что это неразумно, они постепенно начинают увлекаться рассмотрением деталей этого греха, оскверняют свой ум и опять впадают, по крайней мере, мысленно, в этот грех. А может, и дальше еще происходит нечто худшее.

Поэтому те грехи, которые у нас были в прошлом, нам вспоминать не надо. Надо понимать, что если мы сейчас их не совершаем, то Бог нас помиловал, и поэтому думать надо о другом — о том, чтобы не потерять милость Божию, о том, чтобы её стяжать, и о том, чтобы молиться Богу. Вот это самое главное правило.

А как же добиваться того, чтобы Господь помиловал? Как добиваться того, чтобы у нас возникло совершенное отвращение к грехам? Да, бывает, этого добиваться и не надо, а милостью Божией, оно само в нас в какой-то момент возникает. Так бывает в некоторых случаях, но, в большинстве случаев, все-таки добиваться чего-то надо, а именно, есть много разных способов. И старец перечисляет довольно многие из них, но к ним относятся в особенности дела милосердия, когда мы кому-то что-то делаем полезное, когда помогаем ему исправиться вместо того, чтобы осуждать, содействуем спасению его души. Когда мы просто материально кому-то помогаем — но тут тоже надо понимать, что это не должно превращаться в нашу попытку откупиться от Бога, что, вот, я благотворительностью спасаюсь, я потому могу много зарабатывать, что я из этого трачу на благотворительность. Но при этом, на самом деле, целью моих заработков является сребролюбие — такое бывает не так редко.

Или еще хуже, как, вот  бандиты в наше время, вообще ведь бог весть чем добывают, зарабатывают деньги, но они считают, что если от них на благотворительность отдать немного, особенно если в церковь, то тогда они откупятся. Конечно, это не так. Но, тем не менее, сами по себе дела милосердия, которые разумно нами совершаются, способствуют нашему покаянию. Но больше всего способствует то, что мы сами прощаем тех, кто виноват перед нами. Вот это очень, с одной стороны, простая, а, с другой стороны, указанная в Евангелии и, с третьей стороны, почему-то совершенно для нас неочевидная вещь. Но, вот, ты же всё время просишь: «Господи, помилуй». Каждый день молимся Богу, по многу раз, причем, чтобы Бог нам простил наши собственные грехи вообще или какие-то конкретные. День не проходит у нас без такой молитвы. И в тот же самый день у нас, тоже каждый день, кто-нибудь в наших глазах оказывается перед нами виноват. Перед нами лично или перед каким-то социальным слоем, к которому мы себя причисляем или даже не причисляем. Где-то кто-то неправ или виноват. Это вызывает у нас гнев, ненависть и так далее. Этим самым мы позволяем, таким чувствам в нас укрепляться, мы просто застреваем в своих собственных грехах. И мы не даем Господу нас помиловать, хотя мы просим, чтобы Он нас помиловал.

Поэтому не будем разорять одной рукой то, что делаем другой рукой, поэтому будем просто всё время об этом помнить, и тогда не захочется ни на кого злиться. Это не значит, что не захочется ничего  исправить или воспрепятствовать какому-то злу. Это никуда не должно от нас деваться, потому что не воспрепятствовать злу — это грех. Но все такие действия надо совершать без ненависти, а спокойно, просто потому что, вот, так надо. Но не для того, чтобы удовлетворять свои агрессивные стремления.

И главное, что христианская жизнь не предполагает всё время помещение себя в какое-то общество своих собственных грехов, которые ты совершил в своей жизни. Не предполагает такой невротизации, к которой часто нас поощряет церковная среда. Это, например, когда говорят, вот у тебя был в жизни такой грех или такой грех, а он, действительно, был. И вот, значит, с тобой все плохо, и вообще неизвестно, что с тобой будет и как. Но тут надо понимать, что если это грехи прошлые, а сейчас я так не делаю, то Господь точно меня простил в этом. Если я все-таки погибну, то уже не из-за этого, а из-за того, что я в последующей своей жизни вел себя как-то неправильно. 

Можно к этому применить, это я от себя добавлю, слова апостола Павла: «Задняя забываю, в передняя простираюся». Обычно их понимают в том смысле, что я все время забываю свои заслуги и начинаю с нуля. Это правильное, конечно, понимание, но можно расширить: я также забываю грехи, которых уже больше не совершаю, и все время предо мной чистый лист моей жизни, которую я могу строить только с Богом. Аминь.