Епископ Григорий (Лурье). О нетлении во гробе и нетлении в помыслах. Слово на Великую Субботу (02/15.04.2017)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем празднование Великой Субботы, но так оно устроено, что совершая его, мы переходим уже к празднованию Пасхи. Чин, который был сейчас совершен с вечерней, относится к ночному богослужению Пасхи. Но потом появилось другое богослужение, которое нам предстоит совершить, и это все отодвинулось на более раннее время — на вечер субботы. Но многочисленные паремии, равно как и апостольские и евангельские чтения, которые были сейчас — все  относятся к празднику Пасхи.

Поэтому сейчас мы на распутье между Воскресением и погребением, но пока еще больше надо говорить сейчас о погребении, хотя очень сложно это делать, потому что служба, которая завершилась, была уже пасхальная. Но все же скажем о погребении.

Погребение – это время паузы, когда поется единственный раз в году вместо херувимской песни особое песнопение, которое начинается памятными для многих словами «да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет».

Смерть Господня оказалась не смертью обычного человека, над которым властвует ад и властвует сатана, а другой, потому что она хоть и  произошла по тому же принципу, что и обычно происходит с человеком, когда душа разделяется с телом, и тело остается во гробе, а душа спускается во ад – а ад не обязательно место мучений, а место отделения от Бога, — и в этом смысле Спаситель принял смерть человеческую (уж не говоря о том, о чем мы говорили в пятницу, когда Он принял многообразные мучения), — но дальше все получилось по-другому.

Тление не было властно над этой смертью. Тело, которое осталось во гробе, не стало разлагаться, как положено это человеческим телам, а божеством, которое пребывало и в этом теле, хотя душа в нем не пребывала в это время, осталось нетленным. И точно так же душа не осталась во аде, а осталась на престоле одновременно с божеством, потому что Сын Божий – Логос – никуда не делся от Святой Троицы, и поэтому Он ввел разбойника благоразумного в рай, о чем мы вспоминали вчера, в Великую пятницу.

Это очень важно понимать для того, чтобы вообще понимать, что такое христианство. То христианство, которое мы обычно видим – оно, к сожалению, не такое. Уж на что был наш Достоевский христианским писателем, но он вдохновился к своему роману «Идиот», где он далеко не удачно, как он сам признавал, пытался изобразить Христа современности – князь Мышкин у него в черновиках назывался «Князь-Христос», — вдохновился близко виденной картиной Гольбейна «Мертвый Христос». Специально даже вставал на стул, чтобы лучше рассмотреть.

Эта картина изображает тело Христа, которое начало разлагаться. С точки зрения западной догматики, которой следовал Гольбейн – это все было нормально. И Достоевскому тоже показалось, что вот в этом историческая правда. Но мы верим не в это, у нас совершенно другое христианство. У нас православие.

Мы причащаемся Христа как жертвы. Когда мы принимаем тело Христово в причастии, мы принимаем тело жертвы – тело закланного Ангца. Об этом много говорится в богослужении. Если бы это тело было разлагающимся и мертвым, то оно никак не могло бы нас оживотворять, никогда не было бы причастия.

Да, у некоторых восточных христиан – несториан и монофизитов — есть такой прием, что то тело, которое приносится в жертву, потом воскресает, и это уже воскресшее тело. Как будто бы у Христа много разных тел. Но в воскресении тело будет то же самое, что и было до этого, только будет обладать другими физическими свойствами. Оно так же будет осязаемо, идентично прежнему. Воскресшее тело Христа не приобретает дополнительного обожения, а не воскресшее, оно не лишается силы животворить и воскрешать нас, спасая от тления.

Когда мы думаем обо всех этих событиях, мы должны понимать, что сила Божия побеждает силу тления во всех смыслах этого слова – и в буквальном, когда речь идет о разложении, и в более важном для нас смысле, духовном, когда тление постигает наше произволение, и мы склоняемся к всевозможным нашим грехам.

Грехи – это то, чем умирает, разлагается, начинает смердеть наша душа. Мы об этом можем многократно вспомнить. И лекарство от этого дается в Церкви. Само это лекарство состоит в том, что мы участвуем в смерти Христовой через причащение. Но для того, чтобы в этом участвовать, мало просто прийти ногами, и мало ртом проглотить Евхаристию.

Как раз этот элемент может в каких-то случаях и отсутствовать – бывают разные уважительные причины, когда причастие получено без того, чтобы человек участвовал в этом ритуале. Например, когда мучеников приводят к мучениям и смерти, или у отшельников так бывает, если они живут где-то далеко, и невозможно им причаститься. Обычный элемент не бывает обязательным, хотя многие люди, которые причащаются, этого не понимают.

Но как говорит апостол Павел, надо наши тела принести в жертву живу, святу, благоугодну Господеви. То есть если мы, принимая ртом, так сказать, и умом, душою жертву, и приносим сами себя в жертву, то тогда – да, это будет действовать на нас лекарством, тогда принесет нам пользу. И вот в этом состоит христианская жизнь.

Поэтому, сколько христиан ни уничтожай, ни убивай, они все равно никуда не исчезают. Их просто может становиться мало, а много их вообще не может становиться, всегда их было мало. Христианство – это соль земли, а много соли в одном блюде не бывает.

Но если этим пренебречь, то лекарство это все равно будет действовать, но оно будет действовать во вред. Мы очень хорошо понимаем из нашей светской жизни, что бывает, если принимать не свое лекарство, не в тех дозах: тогда то, что предназначено для лечения, может даже и убить человека. Вот так же и апостол Павел об этом еще говорит, что кто неразумно причащается, те сами становятся для себя причиной разных болезней и даже смерти.

Поэтому не будем этим пренебрегать, а будем принимать те средства ко спасению, которые нам дает Бог. Нам повезло, что у нас есть возможность ходить в церковь, участвовать в богослужении, которое все объясняет, – вот это и надо принимать. Может быть, будет у нас так, как есть у других людей, когда этих средств нет – им сложнее, но им пошлет Бог что-то свое, как и нам пошлет что-то свое, если мы окажемся в таких условиях.

Сейчас Он нам послал обычные условия, и если мы это не принимаем, значит, мы это отвергаем. А если мы это принимаем, то мы принимаем все, что необходимо, для нашего спасения. Вот об этом сейчас мы особенно можем задуматься, и с этими мыслями прийти к празднику Пасхи, чтобы нам отпраздновать Воскресение Христово, и чтобы это было именно празднование Воскресения Христова, а не всякое безобразное объедалово и тому подобное.

Пусть праздник у нас будет, но пусть он будет праздничный внутренне, духовно, а не телесно. Аминь.