Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Рождество Христово – это праздник начала христианства. Мы можем говорить, что Церковь началась от Адама и продолжается до Второго Пришествия – будет правильно. Поэтому начало считается от Адама — или от Авраама, или от Моисея – все это будет правильно. Но если мы согласимся с любой из этих датировок, то все равно это будет означать, что считается от Христа. Все они были по времени раньше Христа, а по причинной связи они были из-за Христа и ради Христа.

И как мы говорим, что ветхозаветные святые стали во Христе святыми, хотя они жили до того, как на земле явился Христос – с точки зрения вечности совершенно безразлично, жили они до или после воплощения Христа, но главное, что они жили ради воплощения и тоже в нем участвовали, — так же, как и мы, которые живем после воплощения Бога, участвуем.

Люди, которые, по крайней мере, интересуется христианством, хоть что-то насчет воплощения Бога знают; может быть, у них есть какое-то интуитивное представление. Если не пытаться понять то, что можно понять умом, то просто посмотрев на жизнь преподобных отцов наших, на жизнь мучеников, как они принимали мучения, можно понять, что с собой несло Рождество Христово в догматическом плане.

А более трудный и скользкий вопрос для тех, кто уже стал христианами, как ни странно, связан с тем, как это касается меня. Одно дело, что мы можем убежденно и даже почти без грубых ошибок ответить, что означает догмат о воплощении Божием, но из этого, даже если все будет понято, хорошо и правильно, все равно не будет следовать, что мы можем сами себе всерьез ответить, зачем это лично мне, и как я с этим живу. А для христианина главный вопрос все-таки именно здесь, потому что остальные знания, даже если они у него есть, бесполезны, пока не пройдут опытом через собственную жизнь.

И есть только один способ узнать Бога таким личным знанием –  молиться. Но под этим словом столько всего подразумевается, что, может быть, лучше подобрать какое-то другое слово. Далеко не все виды молитвы являются молитвой в настоящем смысле слова, а те, которые являются, не всегда нам помогают понять.

Вообще говоря, если мы верующие люди, то мы каким-то образом испытали, зачем нам нужен Бог. Конечно, если мы пришли в какую-то компанию, где нам очень понравилось, и там соблюдают ритуалы, а сами люди говорят в этой компании, что они верующие – кстати, они могут быть на самом деле верующими, — то пока мы верующими сами не стали, даже если с формальной точки зрения нас допускают к причастию, потому что нет оснований не допускать.

Если мы все-таки стали верующими, то, может быть, еще до того, как мы пришли в Церковь, в Истинную Церковь, а сначала, возможно, приходили в неистинную, но, тем не менее, у нас есть опыт того, как мы молимся Богу, и как Он слышит наши молитвы – мы убедились, что это действительно работает в моей жизни, Он слышит. Но это не означает, что Он слышит всегда.

Вот некоторые люди думают, что они знают очень много естественных наук, и что они прямо такие все ученые. И говорят, что доказать Бога можно, если поставить какой-то эксперимент, и они могут даже согласиться, что экспериментом может быть какая-то важная жизненная ситуация, и вот если Бог услышит, то Он есть точно, а если нет – то нет. Мы знаем, что в естественных науках данные экспериментов обрабатываются статистическими методами, и что каждый отдельный эксперимент может привести к какому угодно результату, и по отдельным экспериментам нельзя делать вообще никакие выводы, а выводы набираются из статистики – надо чтобы  прослеживался определенный опыт, тенденции.

Вот так же и в своей жизни: мы молимся по разным поводам, может быть, даже в большинстве случаев дурацким, но даже и дурацкие наши просьбы, мы видим, Бог исполняет. И даже про дурацкие наши просьбы Бог объясняет нам более или менее жестким способом, что просьба была дурацкая – может быть, мы даже пожалеем, что Он ее исполнил.

Во всяком случае, мы получаем это исполнение и постепенно понимаем, что нет ничего более надежного в нашей жизни для решения каких бы то ни было проблем, нежели молиться к Богу. Если обратиться к Богу в том смысле, что себя полностью предать Его воле и хотеть только того, чтобы была воля Божия, то все будет исключительно в нашей воле, как говорили некоторые святые отцы: я так живу, что все происходит в мире исключительно по моей воле, потому что моя воля в том, чтоб все было со мной только по воле Божией, и никакой другой отдельной воли у меня нет.

Это говорится не для красного словца – это так и есть, это так и воспринимается. Если это есть хотя бы в каком-то ничтожном приближении, то это все равно уже другая жизнь, чем была у нас раньше. Поэтому когда ты чувствуешь, что, действительно, обращаться к Богу можно и должно, и именно в моей жизни, а не где-то еще, это работает, то тогда становишься верующим. Сначала чуть-чуть, но уже верующим – это уже принципиально не то же самое, что быть неверующим. И тогда это «чуть-чуть» возрастает.

Все в жизни не стоит на месте, и если этот опыт забывается, и твоя вера разлагается, то можно остаться без нее — но это не значит, что она потом опять не восстановится при определенных условиях. Это плохой процесс, и он обязательно будет происходить, если ты в жизни будешь пользоваться такими методами, которые не предполагают существование Бога. Тебе кажется, что ты обходишься более надежными методами, но вот ты и станешь неверующим, Бога потеряешь.

А если ты к Богу обращаешься, верой живешь в практическом смысле слова, можно даже употребить циничный глагол «пользуешься», то тогда естественно вера будет прибывать. Конечно, будет больше дерзновения молиться о каких-то серьезных вещах, но в то же время и не обо всем подряд. И во всех случаях – все-таки чтобы была не моя воля, а воля Божья.

Вот для того, чтобы так быть с Богом, Христос воплотился лично для меня. Если я думаю об этом в таком контексте, то это касается меня лично. Тогда я могу участвовать и в сегодняшнем празднике именно как христианин, и в приближающемся празднике Богоявления, и в празднике Пасхи. Но самое главное даже не эти праздники, а вся жизнь становится замечательной – вся становится праздником.

Аминь.