Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем воспоминание чуда о слепом, которое очень похоже на чудо о расслабленном, вспоминавшееся две недели назад, и они в Евангелии от Иоанна также изложены почти подряд. Две купели находятся возле Иерусалимского Храма – археологически они до сих пор там остаются. Одна из них Вифезда, о которой мы говорили, а другая — Силоам, о которой мы будем говорить сейчас. Обе они были предназначены для того, чтобы в дни больших праздников толпы паломников, приходя с соответствующей стороны, могли омыться и вступить на Храмовую гору, потому что нельзя было вступать, не омывшись.

В чем же смысл этого чуда? Это чудо, как и предыдущее о расслабленном, относится символически к переходу Иордана. Я напоминаю, что весь путь Спасителя, — а Он описан как человек, который куда-то идет и доходит до Иерусалима из Галилеи сложным маршрутом, – это не просто какое-то хаотичное блуждание, а это повторение Исхода, где каждая сцена имеет какую-то символическую параллель в Книге Исход и в Книге Иисуса Навина. Особенно это хорошо заметно в Евангелии от Иоанна, откуда взяты эти рассказы о расслабленном и о слепом.

Воспоминание о расслабленном было связано с речью Моисея перед тем, как переходить Иордан, а сегодняшнее воспоминание связано с тем, что происходит после пересечения Иордана. Есть еще такой ключ к пониманию этого эпизода: если мы сравним описание того, как исцелился слепой, с описанием того, как исцелился прокаженный Нееман по молитве Елисея, то мы увидим, что Евангелие просто заимствует речевые обороты, то есть это близкий пересказ, но с заменой Неемана на слепого и проказы на слепоту.

Что самое общее в этих рассказах? То, что у Неемана тоже появляется новая плоть. Там говорится не о том, что ушла болезнь с его кожи, которая была, а о том, что у него вместо старой кожи появилась новая, как у младенца. Так же появились новые глаза у сегодняшнего слепого.

Чудо Елисея, исцелившего Неемана на реке Иордан на правом берегу, то есть на западном берегу, отмечено также источником, который называется источником Елисея. По преданию, это тот самый источник, который Елисей сделал из горького сладким, и который с древних времен считается способствующим исцелению бесплодия, то есть появлению новой плоти. Тогда все эти рассказы о Елисее и о нынешнем чуде Христа можно еще ближе связать друг с другом.

Итак, оказывается, что Иисус – это не просто новый Иисус Навин, который переводит через Иордан, но еще и новый Елисей. А слепой – это новый Нееман. И все это связано с источником, который от бесплодия. О чем это все нам говорит?

Для того, чтобы вступить в землю обетованную — чтобы исполнить наше предназначение, — мы не просто получаем какое-то исцеление, которое теоретически могло бы происходить по-разному, а мы получаем новую плоть. Сейчас мы знаем, как мы это делаем – через причастие, причащаясь Телу Христову, мы получаем другое тело. Не другую природу – природа та же самая, — но тело наше обновляется. Вместо старого мы получаем новое, которое имеет все те свойства, которых нам не хватает, которые нам нужны для спасения.

Поэтому мы никогда не должны приходить в какое-то расстройство от того, что мы видим, что у нас все как-то не хорошо в деле нашего спасения. В том, что у нас у самих было и есть – там ничего хорошего не могло быть, нечего и искать. Если мы начинаем думать, что мы уже «ничего», как некоторые христиане про себя думают, то, конечно, это ни к чему полезному не приведет.

Но надо понимать, что какой я ни есть неключимый, но Господь мне дает тело, которое меня исцеляет. Конечно, тело вместе с душой дает, которое понимает то, что необходимо понимать, — по крайней мере, как не грешить, и как мне на моем месте, на котором я окажусь, исполнять волю Божию.

Вот эти чудеса нам особенно указывают на смысл Евхаристии, на смысл нашего пребывания в Церкви. Пребывание в Церкви – это и есть пребывание в Евхаристии. И они нам объясняют, почему мы должны дерзать делать все то, что, казалось бы, нам совершенно недоступно. А что нам особенно недоступно? Нам особенно не хватает памяти Божией, постоянного присутствия Бога в нашей жизни.

Когда-то мы это ощутили, потому что если бы не ощутили, то и не пришли бы в Церковь. Но всякие наши житейские или даже еще более греховные интересы нас от этого отвлекают. И вот надо заново вспомнить и заново начать, и тогда все сложное делается не то чтобы простым, но исполнимым. А как начать? Надо не просто помолиться, а почувствовать, что внутри меня есть присутствие Божие, и Бог Сам Себе отвечает во мне. Вот что такое молитва.

Молитва – это и есть общение Бога с Богом, но через нас, через наше желание. Это не чувственное ощущение, но ощущение Бога в себе и есть память Божия в самом элементарном ее проявлении, без чего христианская жизнь невозможна, и что обновляется в нас благодаря Евхаристии, благодаря этому новому телу, которым исцеляет нас от наших грехов, прежде всего, Господь.

Поэтому надо стряхнуть с себя всякие мысли, которые нас подавляют, и обратиться к Богу. Сказать хотя бы «Господи помилуй» или вообще ничего не сказать, потому что мозг иногда бывает слишком занят, чтобы мочь что-то сказать. Вот так обратиться к Богу можно всегда, чем бы ни был занят наш ум.

И так как мы и раньше знали, как нас призывает Бог, то тогда это еще легче, конечно. Мы вспоминаем, и сбываются на нас слова псалмопевца – «помянух Бога и возвеселихся». Это и есть то здоровье, то зрение, которое дает сегодняшнему слепому Христос, и Нееману, и всем остальным.

Поэтому не надо бояться того, чтобы прямо обратиться к Богу и попросить у Него все устроить как надо. И даже не надо думать самому, как именно мне надо, потому что толком все равно не придумаешь – это бессмысленно. Бог исправит лучше. Но ты делай лучше то, что никто кроме тебя не сделает – обратись к Богу сам.

Аминь.

епископ Григорий