Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем богослужение особого дня – Великой Субботы. Конечно, сегодня у нас было еще благовещенское богослужение, но Благовещение немножко исчезает из наших воспоминаний, становится совсем не на то место, как обычно, потому что так накладываются праздничные дни в этом году.

А говоря о Великой Субботе, нужно понимать некоторые очень важные вещи. Зачем она вообще была нужна? Почему нельзя было сделать так, чтоб Христос умер на Кресте и тут же сразу и воскрес при всех? Это было бы еще эффектнее. Да, с точки зрения толпы или с точки зрения современного какого-нибудь режиссера внешних эффектов, наверное, так было бы лучше.

Но Христос делал все так, чтобы исполнялись пророчества, чтобы была настоящая достоверность – Он должен был делать то, что делал Бог. А что для этого нужно было делать? Некоторые вещи были сформулированы как пророчество словами или какими-то событиями. Но, прежде всего, само творение мира было пророчеством о Кресте, а, точнее говоря, о творении нового мира.

Поэтому все должно было повторяться или завершаться окончательно именно во Христе. То есть все, что происходило, связанное с нашим спасением – а сюда входит и само творение мира, — происходило не только потому, что это было важно само по себе, хотя, конечно, важно, но и потому, что это указывало на то, как будет происходить творение нового мира.

Дело в том, что Богу не важны вот эти толпы, которые увидели какое-то чудо и сразу якобы во все уверовали, а потом точно так же и разуверились. Недаром история Страстной седмицы нам это показывает, когда «распни, распни Его!» кричали примерно те же самые толпы, которые за несколько дней до этого встречали Его в Иерусалиме, потому что они уверовали, как им казалось, за чудо Лазаря.

Нет, они не уверовали, а просто Бог их так подвиг сказать, потому что это было нужно, хотя сами по себе эти люди далеко не все были утверждены в вере. Вот так же и тем более Воскресение Христово. Нам не было нужды, и Богу не было нужды, чтобы какие-то толпы людей увидели чудо, поверили, побежали. Никаких внешних эффектов не предполагалось, но надо было, чтобы исполнилось то, что Бог сотворил раньше, чтобы исполнились пророческие слова.

Этих пророческих слов очень много, но я сейчас скажу только, что Бог опять, творя новый мир, почил в день субботний, как Он сделал это, когда творил первый мир. Творение занимает шесть дней, не надо их понимать буквально, тем более что светила, которыми отсчитываются дни, сотворены только на четвертый из этих так называемых дней. В еврейском языке слово «день» имело разные значения. Но вот было шесть периодов, когда Бог творил мир, и полнота времен наступает только с седьмым периодом, когда Он ничего не творит и ничего не делает, хотя про Него никогда нельзя сказать, что Он ничего не делает. Но в том смысле, в котором Он делал все эти шесть дней, в седьмой Он не делает.

И вот так же Христос, творя новый мир, повторяет то, что было раньше, – в шестой день Он совершил самое главное, что нужно было совершить, то есть Он принял смерть и завершил Свое самоуничижение («истощание», как говорим мы по-церковнославянски и по-гречески; буквально - «самоопустошение»), дойдя уже не просто до человеческого образа, а до образа мертвого человека. И дальше начался путь обратно, но не сразу, а после субботы, которая является покоем, который обозначает покой Божий и вечный.

Поэтому так важна суббота. И поэтому чтобы Христа узнали те, кто знал Бога раньше, кто веровал и знал Его пророчества, знал Его Писания, и не просто, что там написано, а как это понимать – в Писании о сотворении мира видел пророчества о сотворении нового мира, а это очень важный смысл, — вот для этого была нужна суббота. Конечно, можно сказать, что Богу для Себя ничего не нужно, но зато Ему нужно сделать так, чтобы мы поняли – поэтому была суббота.

Применяя ее теперь ко своей собственной жизни, мы должны понимать, что суббота указывает на покой, который в нашей жизни необходим. Но для чего? Отдохнуть, конечно, можно просто сменой деятельности, а отключение всякой деятельности – это не всегда лучшая форма отдыха и уж точно, что не единственная. Какая-то другая деятельность дает нам гораздо лучший отдых от предыдущей, чем бездействие, но нужно иногда и бездействие, которое и обозначает субботний покой. Для отдыха его тоже можно применить, но не в этом его главное значение.

Главное его значение — чтобы мы имели в своей жизни такие паузы, когда мы можем подумать, обратиться к Богу и ничего больше не делать. Это касается и ветхозаветной заповеди о субботе, и тем ее редакциям, которые возникли в христианстве. Потому что на разном уровне – более буквальном, менее буквальном – мы совершаем заповедь о субботе, она для нас, христиан, не отменена, просто мы к ней можем отнестись с меньшим буквализмом.

Это не означает, что в праздники нельзя работать, а нужно пьянствовать, сидеть за столом и обжираться, как часто понимают некоторые православные христиане хранение праздничных дней. Вот стирать – ни-ни, ни в коем случае. Нет, раз уж вопрос так стоит, то лучше, конечно, стирать.

Но все-таки эта заповедь о том, что надо пойти в церковь, а потом дома праздничная трапеза – это очень хорошо, это настраивает на праздничный лад, но правильно, когда это без обжорства и без пьянства, когда христианство на этом не кончается. Надо заранее понимать, сколько мы можем съесть и выпить, и вот столько и поставить. Потому что самые большие срывы бывали тогда, когда все заранее все понимали, все начиналось хорошо, потом вдруг кто-то еще что-то чуть-чуть принес – и все, съехало.

Я не могу давать совсем уж такие зверские рекомендации, чтоб уж так жестко контролировать себя – наверное, человеку это почти невозможно, но надо стараться оставаться в каких-то рамках. Поэтому у меня рекомендация простая: если кто-то что-то принес – не брать, оставлять на следующий раз. То, что изначально было рассчитано в трезвом уме и ясности, то и хорошо. А если кто-то еще принес, то можно это взять, но до следующего раза.

Вот это очень хорошее правило, и к нему иногда надо спускаться с высокого богословия, особенно в такие дни – так сказать, к низинам нашей реальной жизни. И вот сегодняшняя суббота – это прекрасный день, когда мы можем и должны настраиваться на то, как мы будем праздновать Пасху, но и не только на это, а как мы вообще будем дальше жить.

Будем стараться, чтобы христианство у нас не кончилось, когда кончится Пасха или даже когда начнется, потому что часто бывает так по причине хотя бы пьянства. Будем на это настраиваться, будем жить в тишине, не заниматься – Боже упаси! – какими-то готовками и очищением внешних помещений, когда внутри у нас не очень убрано. Надо заниматься уборкой внутри, а не в квартире.

Грязь в квартире – это не страшно. Найдется время ее убрать после первых праздничных дней, если уж она так мешает, а можно и сжиться с ней – тогда она вообще перестанет мешать. Но это я говорю не в качестве совета.

Главное – надо уделять время Богу, тому, чтобы помолиться, чтобы почитать что-нибудь хорошее. И кто может, надо приходить на ночную службу, хотя я понимаю, что у нас большинство прихожан не может приходить на ночные службы. Ничего в этом страшного нет, все можно компенсировать остальными службами.

Аминь.

епископ Григорий