Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник, который называется памятью Всех Святых, в земле Российской просиявших. Такое название просто для краткости, потому что поминаются все святые, которые были в Российской Церкви, а они подвизались не только на территории России, как бы ее ни определять. Сегодня вспоминаются святые, подвизавшиеся в Китае, а на эту территорию Россия уж точно никогда не претендовала, а также вспоминаются сегодня святые Грузии и Армении, где Российской Церкви никогда не было, а были свои Церкви – в Армении она была, в Грузии она есть.

Поскольку у нас еще есть отдельный праздник всех новомучеников и исповедников Российских, которых было, наверное, больше, чем остальных святых в истории Российской Церкви, то сегодня, хотя мы их празднуем тоже, мы особенно празднуем  память тех святых, которые были прежде.

Конечно, всегда возникает вопрос: кто святые, а кто не святые? В истории Церкви никогда не было такого, чтобы все были едины в таких вопросах, – кто-то признавал кого-то, а кто-то не признавал. Даже специально постановили в VI веке, чтобы это не служило разделением между христианами.

Святые, которые празднуются сегодня, существовали в разных государствах, а не только в разных княжествах Киевской Руси, которые были самостоятельными государствами. Уже после Киевской Руси, когда было и большое Московское княжество, и большое княжество Литовское, в котором была киевская митрополия российской Церкви, – это все наши святые, и они сегодня нами вспоминаются. И потом на территории всей Российской империи, и потом на территории всех государств, которые стали возникать после 1917 года, когда разрушилась Российская империя.

И вот если мы будем говорить хотя бы только о многочисленных святых, которые подвизались на восточной Руси, то есть в новгородских и московских землях, то мы увидим очень четких два направления. Конечно, нельзя сказать абсолютно во всех случаях, кто к какому принадлежал из тогдашних церковных деятелей, и кто стал святым, но в общем понятно, в чем различие.

Исторически с XVI века одни назывались нестяжателями, а другие иосифлянами по имени Иосифа Волоцкого. Нестяжатели, как это и признано во всем мире, являются самыми настоящими и образцовыми святыми нашей православной Церкви. Это последователи преподобного Нила Сорского, который жил в XV  веке, умер в 1508 году, и а потом были разные подвижники среди его последователей. Всех их преследовала государственная власть – например, Максим Грек, Вассиан Патрикеев, старец Артемий, игумен Троицкий, который был сослан на Соловки, и ему удалось бежать в Литву, видимо, при помощи игумена Соловецкого, будущего митрополита Филиппа, замученного Иваном Грозным, — потому что иначе, без помощи игумена, трудно себе представить, как можно было бежать. В Литве старец Артемий был духовным отцом князя Курбского, который тоже туда бежал. Это не мешало Курбскому воевать с Москвой и участвовать в походе Стефана Батория, чтобы сменить здесь Ивана Грозного, но тогда это, к сожалению, не удалось.

Поэтому не надо путать государственный патриотизм с настоящей святостью. Тем более, не надо путать со святостью то, что любят путать церковники, — что, мол, те святы, кто больше для Церкви приобрел недвижимости и оставил больше памятников.

К сожалению, у нас так бывает, что величественные в архитектурном отношении памятники являются надгробием святым, и даже не самим святым, а их делу.

Например, на месте подвигов Кирилла Белозерского стоит огромный монастырь XVI века. На месте подвигов Сергия Радонежского стоит тоже огромный монастырь XVI века. Это все нужно для монашеского уединения? — Нет, все это военные крепости. На месте подвигов преподобных Савватия, Зосимы и Германа Соловецких стоит опять же огромный монастырь XVI  века. Все это для монашеских подвигов категорически непригодно, строилось это исключительно для военных целей.

Конечно, выходцы из монашества этим пользовались, Церковь становилась очень богатой и Петр, и Екатерина II уже не знали, как освободиться от таких архиереев, попов, которые погребли столько имущества под собой.

А вот нестяжатели понимали эту опасность и не хотели ничего этого принимать. Они жили в бедности, и на месте подвигов Нила Сорского долгое время не стояло ничего, потому что он запретил вообще строить каменное здание. Этот запрет нарушили в 1840-е годы, построили там каменный монастырь – далеко не крепость, но так, чтобы было, грубо говоря, не стыдно, но правда восторжествовала во времена советской власти, и там до сих пор находится интернат закрытого типа для психически больных. Никакого туристического объекта там нет, и никаких пожертвований там не собирают. Вот что значит, что настоящие святые помолились, и как завещали, так и получилось. Я думаю, что Нил Сорский, могила которого потеряна где-то там, только радуется, взирая с неба на то, что происходит.

Поэтому нам надо с рассуждением подходить к тому, кого прославили во святых. Как говорил Игнатий Брянчанинов, когда начинался культ некоторых оптинских старцев, «мир любит свое». Поэтому все, кого прославляет такая церковная власть, далеко не всегда были святыми. А те, кого церковная власть не признавала, как, например, Вассиан Патрикеев, могли быть и святыми подвижниками, и преподобными отцами, и исповедниками.

Поэтому надо только у самих святых спрашивать, а не у церковных властей, кто на самом деле святой. Но и самое главное, надо им, конечно, молиться. В чем особенный смысл сегодняшнего праздника? Почему он был установлен?

Вот сколько до 1917 года существовала Российская Церковь в тех или иных ее видах, сколько молились этим святым, а праздника такого – Всем святым, в земле Российской просиявшим, – не было. Никто в нем не ощущал нужды и потребности, а вот как произошла революция – сразу ощутили. Поэтому поместный собор, который тогда еще заседал, установил наш нынешний праздник.

А почему? Потому что, как говорится почти в первых строках сегодняшней утрени, когда особенно сгущается тьма, — и это люди в то время почувствовали особо, — тогда особенно нужно обратиться к светильникам, к тем звездам, которые нам не дают заблудиться ночью в пустыне, в которую мы попали.

А для нас эти звезды – святые. Но поскольку это сказано очень высокопарно и возвышено, то многие люди просто не понимают, что это такое. Поэтому я переведу на бытовой язык, ничего не добавляя по содержанию.

Вот звездами в этом смысле для нас являются те, с кем мы проводим время, с кем мы живем одной жизнью. Вот, например, люди думают, что они ходят в Церковь, а на самом деле они больше болтают со своими соседями или с коллегами по работе, или соседями по даче, или со своей неверующей семьей. Проводят с ними время, праздники и так далее. Вот для них звездами является телевизор – это вообще самая главная звезда у нас теперь. Она не устает светить, а люди не устают на нее смотреть. А для кого-то интернет не менее яркая звезда.

Вот куда приведут эти звезды? Не может же звезда никуда не вести. А должны этими звездами быть святые, и когда мы все время в их обществе, все время собеседуем с ними в молитве – это самое главное, — а чтобы нам было легче это делать, то мы читаем об их подвигах или их сочинения, которые нам доступны, то тогда, конечно, мы получаем большую пользу.

Вот чтобы сказать понятно современному человеку, то скажу так: святые должны стать нашими «телевизорами». Слово «путеводная звезда» не очень понятно современному человеку, он иными навигаторами пользуется, а вот слово «телевизор», к сожалению, более чем понятно.

Поэтому у православных людей должен быть свой телевизор, должно быть то, что показывают нам святые. В этом мы должны жить, с ними советоваться, на них смотреть, и в каждой нашей жизненной ситуации, когда мы стоим перед каким-то выбором, надо представлять святых, которых нам легче представить, и понять, что на нашем месте сделали бы эти святые, если бы они жили на полторы тысячи лет позже. А это вполне корректно можно представить, потому что они живут и сейчас – они живут в вечности. Тогда мы и найдем правильный ответ на любой сложный вопрос.

Аминь.

епископ Григорий