Когда какому-то хищнику вырвут зубы, да еще и посадят на цепь, он может превратиться во вполне полезное домашнее животное. Даже если и будет страшен видом, то навредить уже не сможет. Будет выполнять какую-нибудь полезную функцию. К примеру, своим рычанием поднимать жизненный тонус у легкомысленных прохожих.

Так произошло со смертью. Она была страшна и ужасна. Родилась она еще в райском саду от человеческого непослушания, за ней стояли мучения и ад кромешный. Но потом с ней встретился Сам Бог.

Она Его, конечно же, пожелала съесть, поскольку Он зрак раба приим – то есть явился во плоти, стал Человеком. Но мы знаем, что произошло. С тех пор смерть сидит на цепи и страшна лишь для тех, кто оказывается чужд Богу. И нам она страшна, поскольку мы еще христиане никакие. Но для настоящих христиан она теперь – друг и слуга, который переносит их от худшего к лучшему. Как раз это мы и видим при кончине Пресвятой Богородицы.

Вроде бы приходит смерть: самое страшное, наверное, что бывает в человеческой жизни. Все люди живут, так или иначе, в страхе смерти: либо своей, либо тех, кого они любят. И Сам Христос прослезился у могилы Лазаря, видя, как над Его творением царствует смерть. Но встреча Христа со смертью закончилась Воскресением, то есть смерть была низложена в нашем, человеческом естестве. И теперь, для христиан она – успение.

Успение – это и засыпание, и одновременно – пробуждение. Засыпание в этом мире и пробуждение в ином. Все, чем была страшна смерть, в Успении Пресвятой Богородицы превращается в свою противоположность. И надо понимать, что Богородица здесь не просто только лично Дева Мария, что само собой, но и символ идеального христианина. То есть Она то, чем мы все должны стать.

Обычно смерть страшна внезапностью, болью и неизвестностью. Приходит она коварно, прерывая все дела человеческие: изыдет дух его и возвратится в землю свою: в той день погибнут вся помышления его. То есть все замыслы и планы, которые человек имел, в день смерти как дым рассеиваются. Все, к чему было привязано сердце: родные, близкие, всякие дела, а у кого-то еще и собственность, слава, власть, всякие планы – все болезненно отрывается.

И чем человек сильнее был прилеплен ко всему этому, тем болезненней разрыв и тем мучительнее та жизнь, которая будет по смерти, поскольку сказал Господь: где сокровище ваше, там и сердце ваше будет. Если для человека его сокровища при жизни земной были в тлене, в суете, в иллюзиях, то и сердце его может навсегда в этом зафиксироваться.

Это и будут мучения вечные, когда в реальности, в мире, который заполнит Своим присутствием Бог, тлена, суеты и иллюзий уже не будет, а в сердце человека они останутся. Вот это и есть ад. Напомню, что ад бывает только в наших сердцах, его больше нигде нет.

Как смерть приходит к Богородице? Дева Мария ни к чему земному не привязана, Ее сердце давно уже в другом мире: с Господом. Поэтому и болезней никаких нет. Смерть, как бы извиняясь, заранее предупреждает о визите, и не причиняет страданий. Побеждаются естества уставы.

И все любящие Деву Марию получают возможность увидеть Ее в этом мире еще раз, чтобы и для них разлука не была болезненной. То есть христианин не только сам радуется своей смерти, как скорой встрече с Господом, но своей кончиной утешает и ближних.

Это парадоксально! Обычно люди радуются чужой смерти тогда, когда умирают грешники, особенно всякие тираны. И Бог не порицает такой радости. Сказано в книге Притч: «погибли нечестивцы – и город ликует». Но удивительно то, что и праведник своей кончиной радует своих ближних. Казалось бы, должно быть наоборот. Чем человек праведнее, тем больше по нему должно быть скорби, тем страшнее разлука с ним, тем горше слезы. Но это не так.

Если при кончине тирана люди радуются тому, что ЭТОТ мир стал чище, как мы радуемся хорошей погоде, то при кончине праведника они радуются ИНОМУ миру: тому, который на время является, как бы открывается, встречая праведника.

При кончине Богородицы апостолы видят, что Небеса распахиваются, и мир Божий является на земле. Сам Христос снова становится видим ученикам, которые переживают вместо скорби радость. Не земную, и именно Небесную.